предыдущая оглавление следующая

Лиля

6 июля.

Галя уехала в ярославский пионерлагерь. Я проводила её и просила не скучать. Она взяла с собой 30 конвертов на 42 дня.

Сейчас я пишу отзыв на работу Я.И. "Л.Н.Толстой и его жена С.А. Толстая", ч.2, 73 рукописных страницы. Делаю это с трудом, т.к. многое самой не ясно. Хочу выписать пару цитат из дневника С.А.:

"Совсем мои дети не такие, какими бы мы хотели их видеть. Я хотела бы от них образования, сознания долга и утончённости эстетических вкусов. Лев Николаевич желал от них труда простого, сурового, простой жизни. Оба мы хотели высоких нравственных правил – и ничего не получилось"………

7 июля.

Еду на дачу. Тёмка сдавал экзамены в МИФИ и получил за сочинение и физику по 4. Итого только одна пятёрка и общий балл с аттестатом – 21,5. Все прошлые годы проходным был балл 19. Если он даже поднимется в этом году, то не больше, чем на две единицы. Можно потихоньку начинать радоваться.

Тёма не решился взять близкую ему свободную тему "За что я люблю кино?", т.к. побоялся своих идеологических неточностей, а взял "Становление советского человека в огне гражданской войны". Писать было тяжко, каждую фразу из себя вытягивая, зато штампованную, известную… Вот так наш сын входит в жизнь. И мы радуемся, что приспособился…

Завтра он поедет с Ксаной, Юрой и их Олей на машине по старым городам.

Как все наши болели за Тёмку! Про каждый экзамен меня подробно расспрашивали.

Валя с Леной уехали вчера ночью. Экзамены у Лены только после Олимпиады. Как водится, я их провожала, т.к. руки у них были полны. К тому же я передавала для Володиной жены обувь и лимоны для мамы. Командировка у Вали была лёгкой, так что они в основном по магазинам. Мероприятий у нас общих, считай, не было, только сходили на концерт в Спасский собор Андроникова монастыря

Пробовала я обсуждать с Валей и совместно читать "Мой собеседник", потому что, прочитав самостоятельно, она сказала, что ей понравилось, но что-то она не поняла. Тогда я писала ответ Я.И. на его работу, и был у меня диалогический зуд. Я начала было с ней обсуждать тезис Я.И. – духовные силы должны уходить не в литературу, а в материальную сферу – и ощутила, как она меня не слышит. С трудом пробилась к ней. Потом предложила ей почитать вместе Померанца, т.к. представила себе, что она ничего не усвоила. Действительно, она ухватывала только близкие ей мысли, переводила их на себя, своё окружение. А в непонятное не вчитывалась. Она и сама призналась, что так всегда читает. Она привыкла к монологу.

8 июля.

Первый день я на даче. Сегодня ветрено и солнечно. Перестирала груду белья: ведь здесь было столько народа, да и детки за три недели выкрасили простыни в серый цвет. Вымыла углы, разложила вещи.

Сейчас я наверху, а они буйствуют внизу. Вернее буйствует и не даёт Алёше спать Анюта. Попробую её завтра положить на кухне. А мы с ней так хорошо провели утро: вместе стирали и убирали, после обеда я прочла им одну из сказок Зин.Ал. А потом вот Анюта, не задержавшись, начала истерику. Выпустила, пусть рисует.

Какие ещё события? Серёжа Б. был у Бурцева по вызову. По-видимому, Бурцев звал его затем, чтобы показать пачку его открыток, посланных тебе, в которых он выражает с тобой солидарность, показать и сказать, что так нельзя, надо через него. Поскольку открытки у Бурцева, а не ждут твоего суда в канцелярии тюрьмы, как нас уверяли, то он может и не отдать их после суда. Как видишь, не имеет смысла писать. Зато мы много будем писать тебе после.

В пятницу встретилась с Леной и Юрой, чтобы отдать им сказки З.А. Я знаю, что ей и Наденьке они будут в радость. Опоздали на 20мин. и даже не стали оправдываться… Зато рассказали, что Танина Юлька родила девочку и защитила диплом. Вернее, сперва защитила, на другой день родила, а через 4 дня пришла из роддома и пошла за дипломом. Сильна! Лена с Юрой ехали к ней поздравлять.


Вот день и кончился. Было у нас событие – заезжали наши путешественники. Забавно видеть Тёмку путешественником на машине. Они с Олей друг друга стесняются. Оля вообще очень застенчива. Мы их наскоро покормили: наша вермишель и их курица.

Вечером Аня "показывала диафильм": прикладывала к стенке старую плёнку и говорила полную бессмысленность. А днём мы с Алёшей учили её кататься на велосипеде – метров 10 уже проезжает.

Алёша за ужином спросил меня, какие стихи я люблю. Я не смогла толком ответить. Он же про себя знал: "А я про Варшаву" (из Оли-Сашиного диафильма). А за едой вёл себя неслухом, пришлось выводить. Тёма помог, а то Алёшка здорово брыкается.

9 июля.

Опять мне не хочется садиться за патенты, опять я ищу, что написать. За утро поучила Аню кататься на велосипеде, развесила проветриваться вещи из гардероба, сготовила завтрак и обед, простирнула твои штаны, но краски на них оказалось больше, чем грязи. Убралась, что-то переложила - переставила. С Алёшей поссорилась - не хотел давать Ане велосипед. Сейчас он принёс зелёного кузнечика с сообщением, что тот ест всё: и помидоры, и огурцы, а колбасу они ещё не пробовали давать. У них за утро гораздо больше событий – прибегала овчарка, и они за ней гонялись, потом кормили. Алёша наездил не один километр на велосипеде, Аня Григорьева принесла им по спелому банану, девчонки переиграли разные игры и в разном составе.

Читая дневник, ты, наверное, будешь удивлён, что так мало грущу о тебе. Я грущу больше, чем пишу, но грусть моя пополам с гордостью за тебя, за то, что я твоя жена. Снишься ты мне редко. Вот сегодня приснился Олег Г. Он пришёл с прощальным визитом. Накануне пришло сообщение, что тебя вывезли, и я, погоревав, начинаю сборы к отъезду. Г. пришёл торжественно проститься, а я к нему с деловыми вопросами о продаже имущества, реализации денег за кооперативную квартиру… Но ведь ты и не хотел бы, чтобы я плакала о тебе. Я плачу совсем редко. Нет дня, когда бы я ни помнила тебя, не вспоминала по тому или иному случаю. Я предлагаю тебе разделить все мои радости, плачусь, когда мне плохо. Самое главное, чтобы ты был жив. Господи, не дай его убить! Как бы мне хотелось сообщить тебе о Тёмкином экзаменационном успехе. Наверное, это освободило бы тебя, и ты б мог послать их если не к чёрту, то всё же в том направлении!

10 июля.

Здесь, на даче, каждая мелочь напоминает о тебе, и я практически не выхожу из поля воспоминаний и грёз, мечтаю о встречах, о письмах, возвращении. Вспоминаю твои слова, смех, действия. Слушаю детей и жалею, что тебе их таких уже не достанется. Аня может уже проезжать целую улицу, но ещё не может садиться, и я бегаю за ней. Это полезно, но как мешает пятка, она болит при каждом шаге. Надо видеть, как Аня отчаянно начала учиться. Упав, она очень сдержанно хнычет и тут же готова ехать снова. Как горят её глазёнки от побед! Как она пыхтит на горках!

Читаю опус З.А "Ангел". Дети обсуждают понятие "невидимый". Аня: "Но ведь к маме Иисуса Христа ангел прилетал видимый". Что-то остаётся.

Алёша вчера вошёл во двор какой-то очень добрый. Оказывается, поймал лягушонка и собирается устроить ему дом. Разговаривает с ним, воркуя. Когда тот от него сбежал, Алеша, не меняя тона: "Упрыгал", т.е. он вступил с ним в какие-то непонятные мне близкие отношения (я с неприязнью гоняю жаб, прячущихся под клубничными кустами, их там три было, Алёша добавил).

Работать за столом совсем не хочется. Я ввела утреннюю, до завтрака уборку двора от травы. Сколько крику было от Алёши, сколько слёз, сколько вредности! Аня работает легко.

Ну, что ещё. Вчера села на велосипед и сгоняла на 9-ый км, а потом в Грибцово за сахаром, привезла 15 кг. Устала. Потом собрала клубнику, сварила две трёхлитровых банки варенья. Устала. Села за стол и после третьего патента отвалилась на диван. И тут же проснулась – дети… Аня стала просить поддерживать её велосипед. Чтобы я подкрепилась, нарвала мне кружку полуспелой красной смородины. Мы её втроём съели и пришлось идти.

Вчера утро было особенное, пасмурное, с лёгкой грустинкой. Его б посмаковать, им бы упиться… Но я принялась за сорняки. Просто рву самые длинные, чтоб участок не выглядел заросшим, и полю грядки. Увижу сегодня отца, спрошу, что нужно ещё делать. Должна приехать Инна, чтобы отпустить меня на два дня в Москву.

12 июля.

Сейчас пасмурно, но без дождя, и они звенят под окном уже второй час. Их стайка из пяти человек: две звонкие Ани, басовитый Алёша и два тонких мальчишеских голоса Миши и Саньки. Из всех ребят Санька мне активно не нравится за пошлость. Потребность у него, что ли, говорить дурные слова? Девчонки, правда, при этом смеются. Вчера, загадывая мне загадку, Аня произнесла грубое слово, но, увидев мою реакцию, Алёша досказал вторую часть фразы, смягчив её.

15 июля.

Сыграла с Алёшей в шахматы. Минут через 10 после начала он мне сказал: "А Миша мне сразу мат ставит". Я же с трудом поставила где-то на 20-ой минуте. Забываю, что и знала. Ещё привезла им проигрыватель. Втроём с Аней Григорьевой они вчера под музыку из "Кошкина дома" концерт мне показывали. Алёша был активнее всех: и пел, и плясал, и рассказывал.

Я им продолжаю читать (уже по второму разу) сказки Зин. Ал. Алёшу завораживает стих про три огня – "один рубиновый и два зелёных".

Сегодняшнее утро началось с тихого Алёшиного бунта – не буду работать. Ане тоже не хотелось, но она себя преодолела и таскала корзины с травой, что я рвала. Алёша остался без завтрака. Долго крепился, но потом всё-таки утащил кусок хлеба, но я у него его вырвала. Хлеб изо рта ребёнка – жуть какая-то! Он ходил тихий, молчаливый. В 12.50 согласился подёргать траву, но на беду пришёл Миша и увлёк своим зелёным лягушонком за собой (наверное, на болото). Так что Алёшина неполная корзина так и стоит у меня перед глазами. Уже много времени, и Анюта куда-то ушла. Тишина. Я написала Наташе письмо (Наташа в самолёте на Владивосток размышляла о женском предназначении на примере жён декабристов) и пишу тебе. Детей не ищу. Анюта проголодается, придёт, а Алёша в охоте забыл про свой голод, но тоже – куда денется. Надо работать, чертить графики, но так не хочется.

Алёша так и лёг спать голодный. Пришёл он от Миши в 3-ем часу, я уже читала сказку Ане. Предложила ему на выбор ложиться спать голодным или доделать свой участок и поесть. Он выбрал – доделать. Но работать одному так тягостно, поковырялся несколько минут и пошёл спать. В седьмом часу я не выдержала, разбудила его и опять напомнила про участок. Он захныкал. Я предложила поработать вместе, но чтоб он не ленился. Набрали мы всего три корзины, в основном за мой счёт, и пошли есть. Всё было так вкусно!

Сейчас уже гоняет на велосипеде. Аня тоже гоняет. Стоило мне уехать, как она тут же научилась садиться. Слава Богу, кончился инцидент с Алёшей. Его вопрос: "А когда третью корзину наберём, ты меня уже будешь кормить?" – признание справедливости наказания. Ты тоже так думаешь?

А вот Алёшин вопрос за столом: "Человек произошёл от обезьяны, а обезьяна от кого?" Второй: "Как человек мог узнать, кто был до обезьяны?" Серьёзный товарищ. Как он сказал, прослушав "Сказание о Петре и Февронии": "Серьёзная сказка" А как балагурит, играя в шахматы, готовый к мату ему. Славный мальчуган, с такими хорошими задатками. Господи, дай им реализоваться, а нам (мне) умения помочь этому.

Вечер, 8 часов. Тёма, наверное, к нам уже не приедет. А вдруг ему чинят препятствие с обратным билетом, хотя он и взял паспорт? Ну, ладно, утречком двинем.

Нам второй раз привезли молоко. Я взяла 10 литров, поставила на творог и опять мысль: нет тебя, любителя творога. Собираю незрелую клубнику и всё время помню, как ругала тебя за то, что ты собирал незрелую, а ты защищался: "Попробуй, Ли, она только не красная, но вполне спелая". Как принёс однажды вечером две корзины, а я расплакалась – устала, и не оставить до утра, надо перебрать. Хожу на больной пятке. Неужели и у тебя всё время болела?

Ан.Ст. приходила за рублём. Спросила, что я делаю, и узнав про письмо: "Виктору?" На мое: "Нет, ему ещё нельзя", расплакалась, и я стала её утешать дрожащим голосом. Она твёрдо уверена, что ты не мог ничего плохого сделать, а экономика у нас, действительно, никуда не годится, и 80% людей это понимают, но молчат. А ты вон какой, не смолчал. И Гена полон тебе сочувствия, а твой одноклассник Толя молчит, он ведь в "почтовом ящике" работает. По-видимому, все, кто знал тебя, не могут к тебе плохо относиться…

18 июля.

Утром 16-го встали в шестом часу, чтобы поехать на автобусе 5.58. Дети встали легко, доехали спокойно. Но Тёмы дома не оказалось. Я разнервничалась, начала звонить, но никто ничего не знал. Зато узнала, что Лида родила нормальную девочку. Витя Н. обещал у кого-то справиться. Длился наш перезвон до 12час. В 12 ровно Витя поздравил меня с зачислением Тёмы в студенты. На 10 минут раньше об этом узнал Тёмка. Его поезд опоздал на 4 часа, и, конечно, он прямо с рюкзаком отправился в институт, отстоял там длинную очередь за временным пропуском и явился домой в третьем часу.

К этому времени я отключилась от всех волнений и полусонная писала Гале письмо. И всё же воспрянула духом. Начала его кормить и обхаживать. И побежала звонить по всей телефонной книжке. Потом на почту, чтобы отослать Гале тёплые вещи и зубную пасту, телеграммы, открытки, письма.

В 9-ом часу отправилась к Вале. У неё интересная концепция [разговор шёл о сборнике Витиных писем и статей]. От Вали поехала к Володе Б. за новым колесом для Алёшиного велосипеда. Володя готовится к ремонту и тщательно моет окна-двери. А я собираюсь только сверху помазать. Может всё же помыть? Но когда?

Утро 17-го началось с того, что мы с Аней отправились в магазин за тортом. Завтрак у нас был праздничным. Дети наелись до отвала.

В 10 часов я позвонила Бурцеву и в начале двенадцатого уже с ним здоровалась. Приветлив. Посадил в соседней комнате начальника и дал почитать письмо Лёни П., взятое у тебя при аресте, которое я раньше "не читала", и где он ссылается на мою нетерпимость. Я звонко удивлялась тому, как Лёня пишет про меня, но Бурцеву совсем не нужно было узнавать, кто такой Лёня, чего я боялась. Просто он в этом письме усмотрел мою значимость и влияние на тебя. Чудно!

А через 5 минут пришёл Х.Х. Еле слышно он себя назвал. Имя я заполнила только потому, что несколько раз прочитала в твоём письме ему. Так и не поняла его эмоций по поводу твоего заявления для печати. Почему-то он радовался некоторым словам, например, "я отщепенец", "дилетант" причём последнее он сперва произносил, как "дилетат". Так вот, разговор вёл Х.Х.. Он сидел напротив меня за узким столом и, глядя в меня "честными глазами", говорил, что хочет помочь тебе стать полноправным гражданином. Но начал он с того, что сейчас тебя переведут в Лефортово, т.к. твои деяния вполне тянут на 70-ую статью, т.е. на 7+5, а продолжил тем, что ещё не поздно. От Х.Х. я узнала, что у тебя была пятичасовая беседа с неким доктором экономических наук, и от него ты почерпнул такое большое количество новых сведений, что он все твои предложения в пух и прах разбил. И что экономисты думают и бьются, и инфаркты хватают, а ты хочешь коммунизма через буржуазные свободы. Мы же должны все, как один, отстаивать свой завоёванный строй, а то начнётся резня. Американцы нам вот хлеба не дают. Я: "А зачем совались в Афганистан?" – "Что Вы знаете? Они и до Афганистана организовывали против нас холодную войну". Я не верю и говорю, что сами виноваты. Потом про экономику, про очереди. В ответ: "Не надо обывательских разговоров". – "Я как все советские граждане".

У них целая подборка бумаг: радиоголоса (это видела) и, наверное, газетные публикации, - в общем, "враги" во всю используют твою информацию, и потому остаётся опасность 70-ой. А они хотят, чтобы ты вернулся к 4-м детям и занимался их воспитанием. Он с Ю.А. тратит на тебя массу своего времени и очень хочет нам помочь.

Я не знаю, какие у него действительные мотивы. Допускаю, что ты ему нравишься и он искренен. Но если даже другие мотивы… всё же только он может нам помочь. Не говорят, чего им от тебя нужно. Ну, вот уже есть заявление для печати. На "буржуа" он споткнулся. В конце концов, я думаю, ты его доработаешь. А так – заявление нормальное, ничего для меня нового и позорного. Мне стало легче – не поломан. Лефортовым, почти уверена, он пугает – уж очень мутно и насчёт переквалификации, и насчёт замены следователя. Х.Х. пообещал приехать на дачу. Говорит, что нужно со мной беседовать, чтобы подготовить к очной ставке. А не нужно ли ему человечины? Что тогда? Вопрос...

В письме тебе я написала, что Тёма поступил, такой фразой: "Тёма со вчерашнего дня свободен до сентября и обещает мне помогать и с ремонтом, и с детками". Моя часть обращения к тебе была зарезана. Х.Х. продиктовал свой вариант, я его малость подправила, но фразы не мои, и ты сразу поймёшь, что писала под диктовку. Только б не расстраивался, что мне приходится с ними общаться. Я немного дрожу, но общаюсь с ними с интересом, с надеждой что-нибудь узнать про тебя. Надеюсь, не наговорю лишнего.

Не велено мне рассказывать об этой беседе – боятся гласности. Х.Х. сразу заявил, что не хочет, чтоб об этой беседе написали иностранные журналисты. Пообещала к иностранным журналистам не ходить. А вот рассказывать ли Глебу? Он написал, что скоро будет в Москве.

В следующей беседе буду настойчиво спрашивать, перед чем ты остановился. У меня, в самом деле, ощущение, что если Х.Х. на тебя "плюнет", то дадут 70-ую. Очень интересно, как ты к нему относишься.

Трёп с Бурцевым. "Вы в отпуске?" – "Да, а Вы когда?" - "Да вот, Олимпиада". – "Не пускают? Господи, поскорей бы она кончилась, сколько от неё неприятностей". – "Да уж"…

После чтения письма Лёни Бурцев меня зауважал (явно, он в него недавно вчитался). Он считает, что я тоже "о-го-го" и даже, наверное, способствовала тебе в твоих действиях и что-то писала. Я отмахивалась: где уж мне. Но говорил он это почему-то застенчиво и тихо. Забавно.

Напротив стола начальника – большой портрет Дзержинского. "И у вас, и у КГБ общий вдохновитель?" – спрашиваю. – " А кем же нам ещё вдохновляться?" Действительно, кем?

26 июля.

Мы с Тёмой едем в Москву. Ждём электричку.

Вот и кончается неделя. Вся она в полоску: дача – ремонт.

Тёма меня спросил: "Самый неинтересный отпуск?" У меня нет такого ощущения. В конце концов, я просчитала по таблице свои патенты. Немного пошила, хотя ни платья, ни анараки себе так и не сшила. Но если удастся сделать ремонт, то можно считать, что отпуск был очень продуктивным. Отпуск ведь ещё выпал на время заготовки варенья.

За прошлую субботу я успела ободрать нашу комнату. Для этого пришлось все полки перенести на кухню, а письменный стол в большую комнату. Надо было видеть, как я пыталась отодвинуть шкаф, а перед этим снять полку над столом, ту самую, злополучную. Но не отчаивалась и к Тёмкиному приходу уже вымыла пол.

К вечеру, конечно, прилично устала. Выходила только в хозяйственный, чтобы купить ещё "Примы", но в олимпийской Москве всё тот же дефицит.

В воскресенье занимались оставшимися комнатами, а перед этим до двух ночи переносила книги и заканчивала переборку. Набрала два полных рюкзака. Еле дотащила до дачи: один впереди, другой сзади, а в руке сумка. Груз не угнетал, т.к. сознавала полезность физических нагрузок. А похода в этом году не будет - мы ж так и планировали.

А потом прошли дни сбора ягод и дни пульверизатора: сперва опрыскивали "Примой" до, надеюсь, "смертельной атмосферы", потом потолки пытались обновить – это получалось плохо.

27 июля.

Вот и прошло 26 июля, намеченное Тёмкой для некоего, связанного с тобой, важного события. Как ирония судьбы, это мог быть день перевода тебя в Лефортово. Но не должно такого быть, ты ж написал "Письмо для печати". Значит, во всю стараешься. Что же тогда? Я сама поверила в это число.

Пошёл седьмой месяц. Мы уже как-то привыкли жить без тебя, но всё равно есть ощущение, что жизнь без тебя – временная. Я всё чаще подумываю, что пора переписывать оставленный тобой новый сценарий диафильма про Баку. Ты скоро вернёшься и обидишься, что я не переписала его. А то мечтаю, как поеду к тебе в ссылку. Но эти идиотские условия прописки. И все же может удастся выхлопотать разрешение на то, чтобы жить у тебя без прописки. Огород заведём, кур и кроликов. Я уверена, что смогу хозяйствовать. Малышей заберём, а старшие останутся на Т.П.

31 июля.

Еду домой со вчерашнего детского дня рождения. Ты, наверное, в эти дни много думал о них. Мне сейчас особенно тоскливо, до слёз. Солнечное утро, тепло, а мне хочется реветь оттого, что ты ничего этого не чувствуешь, что перед тобой решётка, а с тобой только раздирающие душу мысли. Господи, когда всё это кончится! Как я хочу идти рядом с тобой и радоваться тебе и всему на свете!

Бурцев после нашей беседы к тебе не ездил, и ты ещё не знаешь, что Тёмка поступил в институт. Поступил, но терзается, что продешевил: с его данными можно было идти в университет. На физфаке в этом году очень маленький конкурс: 0,8 для москвичей; 1,2 для иногородних. Думает в сентябре сделать попытку перевестись в университет, если у них будет недобор. В МИФИ поступило мало интересных ему ребят, и это его огорчает. Конечно, МИФИ с его засекреченностью, не лучший вариант, а когда дойдёт до засекречивания, его могут вообще погнать за то, что скрыл твоё "под следствием". Но испытывать второй раз судьбу, учитывая, что университетские товарищи преподаватели с большой вероятностью знают твою фамилию, конечно, рискованно.

Детский праздник прошёл, по-моему, хорошо. Они встретили меня на выходе из леса, а через час пришли их гости – три девочки (Алёшины мальчики не пришли). Принесли цветы и подарки (один из букетиков я сейчас домой везу, хотя в запахе красок и хлорофоса они, наверное, долго не простоят). Ели они мало. Анюта накинулась на апельсины. Почитала им сказку про Белого Зайца. Только Аня Григорьева дослушала до конца. Именинники были заняты в основном подарками, а для Кати и Вероники эта сказка сложна, хотя и самая простая из всех. Интересно, что вечером, когда всех разобрали, детки наши стали играть в эту сказку, Алёша был волком. Аня Григорьева эмоционально очень развитая и смышлённая девочка. (Мы с ней в этот день играли в шахматы и ходили на пруд). Это особенно заметно рядом с Вероникой, которой тоже 7 лет. И я теперь понимаю, почему девочки, как правило, вместе не играют: Ане Григорьевой с ними не интересно. Она выбрала нашу Аню и сделала всё, чтобы отделить её от других. А на дне рождения меня поражало её наибольшее миролюбие, готовность уступить. Умница, понимает, что на празднике надо без ссор. Но с обеда они опять играли вдвоём, а на пляж мы ходили вчетвером. Алёша на Анином круге уже довольно далеко заплывает, вовсю колотит руками и ногами. Аня почти не отстаёт. Я пошла, чтобы день им запомнился ещё и этим, да и самой хоть раз в пруду искупаться. Правда, далеко поплыть мне помешали Алёшины рассказы о неком "конском волосе", который водится в нашем пруду. Почувствовав какие-то прикосновения, я повернула обратно. Что понимается под "конским волосом", не знаю, но почему-то тревожно.

За день до этого мы с Тёмкой плавали в Москва-реке, удивительно чистой (закончили клеить третью комнату и, совершенно одуревшие, захотели как-то отвлечься). А потом продолжили - развешивали полки, я мыла очередной раз пол. Развесили, расставили, и три комнаты приобрели жилой вид. Очень симпатичные обои в маленьких комнатах – толстые и нарядные. Их легко было клеить. В большой - жёлтенькие, как всегда. Работы, конечно, ещё много. Сегодня нужно оклеить прихожую и нашу комнату и покрасить "ободверья", чтоб к субботе просохли. А в субботу надо провожать детей на Украину. Тёма уже купил билеты.

2 августа.

В понедельник, 28 июля умер Высоцкий. Я узнала об этом только 31-го от Тёмки. Проводы были многолюдными. Наша пресса в рот воды набрала.

31-го опять звонила Бурцеву. Голос мягкий, но без единой информационной нотки. "Так, - это его обычное начало, - был я у него. И у начальства был. Подождём до конца Олимпиады". – "А то, что он написал, - неудовлетворительно?" - "Нет, почему же. Мы только подправим немного без вреда для него". Ну их к дьяволу, пусть поправляют!

Тоскливо мне было целый день. Тоскливо от смерти Высоцкого и неопределённости с тобой. Поревела, повыла я только на следующий день в лесу, когда шла от Грибцово (ехала на Петрищевском автобусе). Как нарыв вскрыла, стало легко и только чуть грустно. Господи, как же люди живут и не видят любимых годами, или их вообще не любят? А я через полгода начала выть от тоски. Похоже, началась тяжёлая, тоскливая пора, спускаюсь ниже нуля…

Пришло письмо от Наташи – ей там хорошо, её любят. От Гали после большого, 12-дневного перерыва тоже пришло письмо – лежали они в больнице 11 дней с отравлением. Не было с собой конвертов и писем им даже не приносили, а кормили протёртой невкусной пищей. Почти вся московская группа попала в больницу. Убеждаю себя, что это случайность – не травили же их специально. Письмо хорошее, повествовательное, никаких жалоб.

Напротив меня села женщина, удивительно похожая на мою маму лет 10 назад. От мамы пришло письмо, в котором я надеялась получить извинения за её ругань. Но она обвинила меня в том, что я старею и дурею. И снова ругань в адрес друзей и Вали.

"Здравствуёте все! Получила вторую открытку от тебя и очень рада за Тёму, что у него всё так хорошо. Я в душе посылала ему пожелания и молила Бога, чтоб исполнилось его желание.

А вот, что ответить на первую открытку, ума не приложу. Лиля, то ли ты переживаешь горе такое, то ли теряешь разум, как твой отец. Сколько раз я сажусь писать тебе и бросаю. Слава Богу, что я тебе не нужна, мне стало легче на душе. А то всё голову ломала, как быть поближе и хоть чем-нибудь помочь с детками. Посидеть и то была бы помощь. Спасибо за откровенные слова.

Ты пишешь, что я не люблю твоих друзей, а ты любишь Тёминых. Боже мой, какое же неумное сравнение. Я же ни разу не сказала об их уме и внешности. На вид они казались мне культурными, благородными. Но ты, Лиля, понимаешь, за что я их не люблю, а стараешься винить меня. Разве тебе этого мало, что они довели Витю до тюрьмы? И что же ты думаешь, Вите там рай душевный?

Как же те хорошие друзья не поймут, что в нашей могучей стране никогда не будет того, чего им хочется. А только мутят по-за углами, и всё это пустая затея. Нигде в мире нет такой зоркой охраны, как наши органы. Уже начинают понемногу выводить, кто мешает строить мирную жизнь. Вот священник Дудко покаялся в своём поступке, или танцор Юрий Степанов попытался изменить Родине, счастье его, что быстро хватился, и простили его. Да сколько их таких. У меня есть газеты на этих дельцов.

А что касается друзей твоих школьных, то ты явно врёшь, что я их не любила. Вспомни, сколько ходили к тебе за помощью, а я радовалась…




предыдущая оглавление следующая


Лицензия Creative Commons
Все материалы сайта доступны по лицензии Creative Commons «Attribution» 4.0 Всемирная.