"Уроки НЭПа"- выдержки из тамиздатской книги М.Корякина «Живая история. 1917-1975гг.», Мюнхен, 1977г.

Стр.49.

"Под давлением народа, поднявшего Кронштадское, Антоновское и другие восстания, перед лицом катастрофы, партия была вынуждена отказаться от "военного "коммунизма" и перейти к НЭПу, новой экономической политике. Продразверстка была отменена и введен продналог – крестьянин мог свободно продавать излишки продовольствия. Воскресла частная торговля и до некоторой степени частная промышленность. Хозяйственное освобождение мгновенно преобразило Россию, которая впрямь, будто "Феникс из-под пепла" воскресла в 1922 году.

Каким образом? Что именно могло так мгновенно преобразить страну? Если мы ответим на эти вопросы, то и поймем "урок 1922 года" для нынешнего времени. Ответ же в том, что на смену "всероссийскому чекалапству", "главбюрократическому централизму" пришла децентрализация хозяйства…

В феврале 1924г. И.Лежнев напечатал в журнале "Россия" статью "После Ленина", в котором так описывал опыт НЭПа:

"С НЭПом восстановление хозяйства пошло по линии восходящей снизу вверх, от периферии к центру. Начали восстанавливаться окраинные клеточки одна за другой и поддерживать, питать своей восстановительной силой центр. Организующий процесс заменился процессом органическим, который стал вырабатывать животное тепло, согревать и насыщать соком тело страны. Сверху можно было только собирать рассыпавшуюся храмину, собрать старое, наличное, организовать его, отчасти распределить, но создавать новые материальные ценности, накоплять их – стало возможным только внизу, где тончайшие разветвленные корешки уходят в подпочву, высасывают, втягивают в себя соки земли. После гражданской войны и великого земельного передела первые нищенские избытки стали накопляться в крестьянстве. Эта энергия, творческая и материальная, требовала своего выхода. Хозяйственная экспансия крестьянства породила НЭП. Как только были открыты первые клапаны для разряда избытков, процесс стал неудержимо расширяться и углубляться. Живым субстратом этой энергии, живым ее носителем стал современник-массовик. Засевающий самец, производитель, конечно, он, никто другой. На наших глазах стали перемещаться кванты энергии в народном теле. И я не знаю для социолога зрелища более увлекательного, наблюдения более захватывающего, чем именно это… Каждый для себя и все для России. Великая растительная сила, как у травы после дождя. Каждая травинка сосет тончайшей трубочкой корней соки земли, а вместе это уже прекрасный луг и богатая жатва".

И.Лежневу вторила Мариэтта Шагинян, сотрудничавшая в его журнале: "Что есть нэпман? – спрашивала она в книге "В стране коньяка и хлопка" и отвечала:

"Первое и главное, чем отличается нэпман от дореволюционного купца, это то, что он новый человек. Новый человек несет с собой новую зарядку, он неизбежно освежает. Без традиции, без прошлого, без гипноза трафарета, он прокладывает себе дорогу. И этот новый человек – приказчик, отчасти, производитель – завязывает теперь повсюду узелки разрозненной и разорванной русской промышленности, воссоединяет коммерческую ткань России. Нэпманы магнетизируют русские пространства".

Таким образом, главное в НЭПе – децентрализация хозяйства. Но значит ли это, что вовсе не нужен "план"? Говоря о НЭПе, как о "децентрализованной форме хозяйства", И.Лежнев высказывал дальше такие мысли:

"Возможно ли подвергать сомнению необходимость плана? Возможно ли ставить этот вопрос так: с планом или без плана? Без плана не существовало, не существует, да и не может существовать никакое государство. Капиталистические государства каждое имеет свой план. Даже гнилостный наш царизм управлял государством по плану. Стоит вспомнить три крупнейших фигуры последнего царского периода: Победоносцева, Витте, Столыпина. Разве у каждого из них не было своего выдержанного, последовательного, железного плана? – Церковно-приходские школы, золотая валюта, хутора - из одного этого беглого перечня видно, что план не ограничивался одними политическими целями, а захватывал в свое поле деятельности хозяйство, финансы, культуру. Нечего говорить о Петре. Даже старая Московия строила государство по своему крепкому плану. Без государственного организующего костяка растекся бы наш российский кисель, и шестая часть света не могла бы существовать как единое целое.

План – это, конечно, так. И дело совсем не в том, усилять или ослаблять план. Конечно, усилять, всегда усилять. Без сильного плана нет сильного государства. Иное дело, какой характер этого плана и каковы ближайшие, очередные задачи, которые этот план преследует. Сильно то государство, которое в своих толщах – людских, земельных, индустриальных – вырабатывает избытки: населения, волевой энергии, творческой силы, материальных и духовных ценностей. Сильно то правительство, которое способствует накоплению этих избытков, которое откупоривает каналы для изливания творческой энергии, дает ей исход; которое расширяет ходы, а не запаздывает с этим расширением. В последнем счете правительство есть план нации, живой, активный и неустанный носитель этого плана".

План нации… И.Лежнев по-своему расшифровывал НЭП - он хотел видеть в нем "Национальную Экономическую Политику". "Россия страна слишком необъятная, слишком многоликая и пестрая по людскому своему материалу, по хозяйственным ресурсам и возможностям, чтобы уложить ее план в одну схемочку, - писал он в статье "После Ленина". – И никакой здесь мистики нет, а просто трезвый и здравый учет пространственной экстенсивности и хозяйственной пестроты. Сколько ни прыгай по телу России черной востренькой блохой из конца в конец, сколько ни тешь себя прибауткой о всесилии циркуля и линейки – России не переплюнешь. Именно потому, что Россия так безмерно экстенсивна, она более других стран нуждается в организующем строительном плане. Но опять-таки потому, что она так бескрайне экстенсивна, это не может быть план уравнительного поселка".

"Научитесь строить жизненный, подвижный, эластичный торговый план, а не бездушно-механистический, окостенелый и цифирный",- говорил большевикам редактор журнала "Россия", поясняя при этом:

"Военный коммунизм, ушедший из нашего хозяйства и быта, зацепился и осел в виде переживших себя методологических навыков в сознании многих и многих. Не изжита еще до конца, не выкорчевана иллюзия, что будто можно строить хозяйство сверху механистическим путем, упражняя на нем военные методы. Воображению многих и многих подносится опыт военно-трудовых армий, а децентрализованная природа нашего хозяйства упорно и упрямо не лезет в этот хомут. Путь хозяйственного возрождения – медленный, зигзагообразный, требующий упорно работы по изучению деталей, целой системы мероприятий, крайне сложной, многообразной. До чего же весело подойти: "Бац! – и готово! Извольте отмычку и спасайте родину! И вправду стоит ли корпеть, изучать, примирять, головоломно комбинировать, когда можно предложить одну магнитную отмычку – и крепость взята. Нет беды, что отмычка ломается тут же под рукой. Сломалась одна – подсовывается другая… Только отказавшись от фантастической идеи планировать все и освободившись от несносного груза мелочей, планирующий орган окажется перед действительно посильной и плодотворной возможностью взаимного согласования областных хозяйственных планов районирования России и сочетания очередных и ближайших задач с более отдаленными".

Такова была философия НЭПа, понимаемого не только как "новая экономическая политика", но и как "национальная экономическая политика". Несчастье было лишь в том, что ни Ленин, ни преемники Ленина не думали о национальных интересах России. "Частный капитал,- писал И.Лежнев,- в большей своей части работает в недрах государственно-хозяйственных учреждений; его работа химически связана с работой госпромышленности, и статистической удочке невозможно его выудить отдельно. Дело совсем не в том, чтобы искусственно закупоривать накопленную энергию и заклинать частный капитал: "Чур, отойди от меня, сатана!" Задача в том, чтобы накопленную во всех слоях населения энергию обратить на полезное дело и использовать действительно в общегосударственных интересах".

Между тем, как это можно прочитать в любом учебнике политграмоты, в условиях НЭПа шла упорная борьба между капитализмом и социализмом по принципу - "кто-кого". Не прошло много времени, как в "Правде" от 16 апреля 1926г. появилась статья, в которой И.Лежнева назвали "буржуазным реставратором", в том же 1926 году "философ НЭПа" был выслан в Берлин.

Стр. 56.

"Подписывая 21 апреля 1921г. декрет о продналоге, Ленин без сомнения понимал, что тем самым он давал крестьянину возможность свободно распоряжаться излишками хлеба и других продуктов, в том числе и возможность свободной продажи их на рынке. Но отдавал ли Ленин себе полный отчет, к чему, в конце концов, приведет декрет о продналоге? Сказавши "а", надо сказать "б" - и 30 июля 1921 года Ленин подписал новый декрет Совнаркома РСФСР, которым разрешалась не только розничная частная торговля, но и оптовая. По логике вещей, там, где существует свобода оптовой торговли, там должна быть и товарная биржа. Впрямь, в Москве открылась товарная биржа, которую описывал журнал "Огонек" в апреле 1923 года:

"С раннего утра, еще задолго до открытия фондового отдела, у дверей биржи – Ильинка, 6 – стоит разношерстная толпа. Котелки и бобровые шапки. Демисезонки и енотовые шубы. Воздух разрывается голосами, то крикливыми, резко взвинченными, то уверенными, бархатно-густыми.

…Гудит товарная биржа, этот человеческий улей, который ворочает огромными количествами товаров, перебрасывает их из одного конца республики в другой. Лица напряженные. Каждая минута сосчитана. Опоздал, не согласился и, смотри, через 10 минут товар уже продан, и биржевой маклер уже выписывает квитанцию. Переведенные на более строгие ответственные рельсы, тресты, торги и предприятия вынуждены глядеть в оба, чтобы как можно быстрее и выгоднее обернуться, купить во время сырье и топливо, во время расторговаться. Но расторговаться так, чтобы окупиться в своем производстве! При неустойчивости советского рубля, и даже при нынешнем переводе торговых расчетов на червонцы, это – задача весьма нелегкая. Но только на этом пути постоянного соревнования, конкуренции, взаимоконтроля выкуются и окрепнут здоровые предприятия и умрут естественной смертью нездоровые, которые ложатся только бременем на государство".

Как видим, органический процесс, пришедший в апреле 1921г. на смену "организующему процессу", неотвратимо расширялся. Не только расширялся, но и углублялся, проникая из экономики в другие сферы народной жизни- вот этот процесс и составлял основное содержание 1923 года.

Вопрос о том, как свобода, утверждаясь в хозяйстве, этом центральном пункте социальной жизни, неизбежно распространяется и на сферу культуры, изучал в свое время выдающийся русский историк и публицист проф. Г.П.Федотов. В книге "Христианин и революция" (Париж, 1957) он писал:

"В течение полутора веков свобода во всех ее аспектах, как свобода политическая, экономическая и духовная, была связана с судьбой одного класса – буржуазии. Ее гегемония в современном обществе сообщает ему характер самого свободного из когда-либо существовавших на земле. По-видимому, это не было случайностью. Не раз в истории торжество буржуазии было отмечено расцветом свободы: в демократиях Греции, в средневековых коммунах, в вечевых народоправствах Руси. Ввиду различия духовных основ этих культур, объединяющее их свободолюбие буржуазии следует объяснять ее своеобразной ролью в общественно-хозяйственной жизни. Буржуазия несет с собой начало личной инициативы, сознательного расчета, свободной и личной организации производства. Пусть иногда она не отказывается от помощи и привилегий государства. В основном она держится на вере в собственные усилия экономически творческой личности. Буржуазия проникнута известным недоверием к государству, к его вмешательству во все жизненные сферы. Она придерживается государственного минимализма. Защищая прежде всего свою свободу хозяина, свободу хозяйственного творчества, она психологически приходит к признанию свободы вообще: свободы гражданина, свободы разума и совести. Есть одна сфера духовной свободы, которая совершенно непосредственно связана с буржуазным сознанием: это свобода мысли. Мысль для буржуа есть непременное и постоянное условие его собственного хозяйствования: строгая, аналитическая и синтетическая, вполне наукообразная мысль, которая отличает рационализм буржуазной экономики от других традиционных и социально-связанных хозяйственных форм. Творческая психология капитализма сродни психологии науки. Буржуа всегда поддерживает критическую пытливость ученого, и XIX век, губительный для многих отраслей духовной культуры, оказался исключительно счастлив для научного творчества. Но дух науки – это дух свободы".

Г.П.Федотов отнюдь не был апологетом буржуазии: напротив, одно время он был большевиком. В юности, в 1905г., он вступил в соц.дем.партию и придерживался ее левого, большевистского крыла. Царское правительство его арестовало, ему грозила ссылка, ее заменили высылкой за границу, в 1907-8гг.. он учился в Иене. Федотов был марксистом, как до него Бердяев, Булгаков, П.Б.Струве, и он, как и они, потом порвал с марксизмом и резко осудил большевизм. В 1920-22гг, Г.П.Федотов занимал кафедру истории средних веков в родном Саратове. В 1925г. ему удалось выехать за границу. Именно как ученый-историк Г.П.Федоров исследовал связь хозяйственной свободы с духовной, - без уяснения этого невозможно понять уроки НЭПа.

Возрождение хозяйства в России тотчас же вызвало и возрождение литературы и искусства.

…Быть может, ничто так не показывает связь хозяйственной свободы с духовной и интеллектуальной, как возникновение или возобновление частных издательств в 1922 г. Например, издательство братьев Сабашниковых, существовавшее с 1891 г. года в Москве и выпускавшее до революции такие многотомные серии, как "Памятники мировой литературы", "Пушкинская библиотека", "Русские Пропилеи", в 1918г. прекратило свою работу, но возобновилось в 1922 году; на книжной выставке в Москве, в мае 1923г. оно выставило 102 названия книг. Другое частное издательство, "Колос" выставило на этой выставке 80 названий, издательство Ширманова – 50 названий… Всего же 42 частные издательства представали на книжную выставку 1923г. 1349 названий.

Кроме того, наряду с государственными и частными издательствами, существовали кооперативные или акционерные. Наиболее крупным из них было акционерное издательство "Земля и фабрика", созданное в 1922г., оно выпускало не только оригинальную и переводную беллетристику, но и журналы - "30 дней", "Всемирный следопыт, "Вокруг света", а также литературно-художественный альманах "Земля и фабрика" (всего вышло 13 номеров). В августе 1922 г. возникло кооперативное издательство "Круг", известное как "издательство артели русских писателей", - в его правление входили Исаак Бабель, Артем Веселый, Борис Пастернак, Борис Пильняк. Это издательство тоже выпускало свой альманах. Именно в изд-ве "Круг" в 1923г. вышла "Вторая книга" Осипа Мандельштама.

…Поистине "грибное лето"!. И это, конечно, еще не полный перечень книг, вышедших в 1923г. Но и из этого перечня видно богатство литературы того времени, когда, по выражению М.3ощенко, "каждый свою хату в свой свет красил".

Утвердившись сперва в хозяйстве, потом в культуре, свобода распространялась на все сферы жизни. В сентябре 1923г. в московской печати появилась статья заведующего отделом виз Наркоминдела Шеншева "Как уезжают за границу". "Поездки частных граждан, на которые раньше смотрели, как на чрезвычайно трудно осуществимую задачу,- писал Шеншев,- теперь по своей доступности стали совершенно обыденными явлениями. Выехать за границу может каждый гражданин, выполнивший перед государством свои долговые обязательства и не состоящий под судом и следствием".

В новогоднем номере "Правды" была напечатана статья партийного публициста Льва Сосновского "Что я буду делать в 1923г." Что же именно?

"Прежде всего искать и находить вокруг себя новых людей – русских американцев. Помогать партии и советам ставить их на надлежащие места и следить, чтобы рязанско-пошехонско-чебоксарское губошлепство не затерло их на первых шагах. Только на первых шагах, ибо в дальнейшем сами "американцы" оттеснят и отбросят губошлепов. "Американцев" надо будет взять под всенародное наблюдение, сплотить их в стальную когорту и заставить по ним равняться остальных.

Что такое "американцы"? Это – люди, которые умеют работать таким темпом и с таким напором и нажимом, каких не знала старая Русь. "Американцы" – это те, что основательно подумают прежде чем взяться за дело, а взявшись за него – без "авось" и "небось" – с несокрушимой верой в наши творческие силы, с трезвой их оценкой пойдут до конца. "Американцы" не хнычут по поводу объективных трудностей, но бьют в лоб всякое губошлепство, волокиту, самовлюбленность".

В 1923г. вновь организующаяся партия русских "американцев" (пребывание в Америке для членов партии совсем не обязательно) объявит истребительную войну российскому губошлепству. Американцы всея Руси, объединяйтесь! "

Курьезная эта статья, казалось, свидетельствовала, что пришел конец буйному социальному утопизму, трезвость победила фантастику*, - в этом заключался первый урок НЭПа. Второй урок заключался в том, что НЭП может мгновенно преобразить страну. Третий урок показывал, что строительство народно-хозяйственной жизни может идти только снизу вверх, от периферии к центру, а не сверху вниз, не по декрету, не по директиве, спущенной из центра на "низовку". Наконец, четвертый урок НЭПа можно видеть в том, что если свобода утверждается в хозяйстве, центре социальной жизни, то она неизбежно распространяется и на сферу культуры.

Но… увы, даже и в 1923 г. большевистское "но" было в силе! Бред "мировой революции" все еще продолжался…

Вскоре стало ясно, что жизни нэпмана приходит конец. Двусмысленность и фальшь НЭПа была в том, что это был временный, тактический маневр – и только. Начало НЭПа было положено решением X съезда партии в марте 1921г.. Но надолго ли получил крестьянин свободу трудиться на себя, свободу распоряжаться продуктами своего труда? И частная торговля, допущенная декретом Совнаркома в июле 1921г., несколько лет спустя была вновь закрыта…"

стр. 136.

Выступая на ноябрьском (1934г.) пленуме ЦК ВКП(б), Сталин сказал, что пайковая цена на хлеб – это не цена в собственном экономическом смысле, а дар от государства рабочему классу, социальный паек. "Брали дешево, продавали дешево, не продавали, а дарили",- сказал Сталин.

Примечание К.Б.: * На мой взгляд статья Л.Сосновского свидетельствует скорее о модификации "социального утопизма". "Искать и выискивать" "деловых людей" с помощью партии, сплачивать их в марширующие колонны, вести на бой" и т.п. показывает, что в 1923г. утопия прямого введения в стране коммунизма начала заменяться утопией западничества на петровский манер, утопией индустриализации и достижения уровня западного развития – под партийным нажимом…